Сошли по четырем ступеням в маленькую комнату полуподвального этажа, хозяин
пробрался в угол потемнее, плотно сел на толстоногий табурет, оглянулся, как бы считая столики, — их было пять, кроме нашего, все покрыты розово-серыми тряпочками. За стойкой, дремотно покачивая седою головой в темном платке, вязала чулок маленькая старушка.
Неточные совпадения
Девочка говорила не умолкая; кое-как можно было угадать из всех этих рассказов, что это нелюбимый ребенок, которого мать, какая-нибудь вечно пьяная кухарка, вероятно из здешней же гостиницы, заколотила и запугала; что девочка разбила мамашину чашку и что до того испугалась, что сбежала еще с вечера; долго, вероятно, скрывалась где-нибудь на дворе, под дождем, наконец
пробралась сюда, спряталась за шкафом и просидела здесь
в углу всю ночь, плача, дрожа от сырости, от темноты и от страха, что ее теперь больно за все это прибьют.
Мало-помалу образовались
в зале кружки, и даже Алексей Дмитрич, желая принять участие
в общем разговоре, начал слоняться из одного
угла в другой, наводя на все сердца нестерпимое уныние. Женский пол скромно
пробирался через зал
в гостиную и робко усаживался по стенке,
в ожидании хозяек.
Это было
в августе месяце. Уж смеркалось. Александр обещал быть
в девять часов, а пришел
в восемь, один, без удочки. Он, как вор,
пробирался к беседке, то боязливо оглядывался, то бежал опрометью. Но кто-то опередил его. Тот тоже торопливо, запыхавшись, вбежал
в беседку и сел на диван
в темном
углу.
Слышу гвалт, шум и вопли около жандарма, которого поднимают сторожа. Один с фонарем. Я переползаю под вагоном на противоположную сторону, взглядываю наверх и вижу, что надо мной вагон с быками, боковые двери которого заложены брусьями… Моментально, пользуясь темнотой, проползаю между брусьями
в вагон,
пробираюсь между быков — их оказалось
в вагоне только пять —
в задний
угол вагона, забираю у них сено, снимаю пальто, посыпаю на него сено и, так замаскировавшись, ложусь на пол
в углу…
С трудом
пробираясь между могил, он не слышал уже пения, но видел ясно, что внутренность церкви освещена; ему показалось даже, что
в одном
углу церковного погоста что-то чернелось и раздавался шорох, похожий на топот лошадей, которые не стоят смирно на одном месте.
В квартирах роняли и били посуду и цветочные вазоны, бегали, задевая за
углы, разматывали и сматывали какие-то узлы и чемоданы,
в тщетной надежде
пробраться на Каланчевскую площадь, на Ярославский или Николаевский вокзал.
Улица, на которую выходили окна моей комнаты, имела теперь самый печальный вид: ряды домиков, очень красивых
в хорошую погоду, теперь выглядели мрачно, а непролазная грязь посредине улицы представляла самое отвратительное зрелище, точно целая река грязи, по которой плыли телеги с дровами, коробья с
углем, маленькие тележки с рудой и осторожно
пробирались пешеходы возле самых домов по кое-как набросанным, скользким от дождя жердочкам, камням и жалким остаткам недавно зеленой «полянки».
Ильич, с кульком
в руках, вошел
в сени и тотчас же
пробрался в свой
угол.
Он нащупал
в потемках ступени и дверь и вошел
в переднюю флигеля, затем ощупью
пробрался в небольшой коридор и зажег спичку. Тут не было ни души. Стояла чья-то кровать без постели да темнела
в углу чугунная печка. Печати на двери, ведущей
в комнату узника, были целы.
Свет горячо проникал к коже,
пробираясь сквозь нее глубоко внутрь, и там, внутри, радостно смеялся чему-то, чего я не понимал. Шаловливым порывом вылетал из тишины ветерок, ласково задевал меня теплым, воздушно-прозрачным своим телом, легко обвивался и уносился прочь. Яснело
в темной глубине души. Слепой Хозяин вбирал
в себя щупальца и, ковыляя, уползал куда-то
в угол.
Не видно пылинки, а глаза выедает… Терпел он, терпел, однако ж не чугунный, — долго ли вытерпишь? Видит, дневальный, к нему спиной повернувшись, сам с собой
в шашки за столиком играет. Скочил солдат на пол. По-за койками
в угол пробрался, десятку из-под половицы выудил, да тихим маневром, подобравшись к Антошиной койке, под подушку ему и сунул.